— Да, уж весьма, — подтвердила графиня. — Даже не знаю, как отблагодарить тебя за то, что сняли меня со столба!

— Ты помогала добрым сестрам, которые в свою очередь помогли моему мужу, — мягко проговорила Гвен. — И если бы мы могли сделать для тебя больше, мы бы сделали, — она повернулась к монахиням. — И для вас тоже, сестры.

— Мы всегда рады помочь, — просто сказала мать Патерна Теста. Потом, нахмурившись, женщина повернулась к Роду. — Но мы просили тебя отдыхать.

Род покачал головой.

— Я не мог спокойно смотреть, когда из-за меня сжигали невинную женщину.

— Но ты из-за потери крови и усталости не мог даже поднять меч. Как же ты сражался?

— На чистом адреналине, — ответил Род и, уже говоря это, понял, что приток допинга прекратился. Неожиданно он ощутил страшную слабость, и свет снова померк.

Как ни странно, в голове у Рода прояснилось довольно скоро; он даже не поверил бы, что еще недавно в ней царил полный сумбур.

— А что случилось с замком Брума?

— Ты его видел таким? — удивленно спросил Джеффри. — Мы же видели только большой бревенчатый дом с оградой из заостренных бревен.

— Этого для моего подсознания оказалось достаточно, чтобы соорудить страшный замок, — объяснил Род.

Гвен сидела рядом с мужем на Фессе. Они направлялись на юг в сопровождении самодвижущихся саней с четырьмя детьми.

Род спросил:

— А что насчет самого колдуна Брума?

— Ах! Он, супруг мой, был вполне реален, — ответила Гвен, — хотя его злая сила не превосходила силы других чародеев Греймари.

— Но у него имелись помощники, — мрачно заметил Джеффри, — и они носили очень странную одежду.

— Еще бы. — Корделия нахмурилась. — Все в черном, лица прятали за черными шарфами, мечи у них со странными рисунками. И бросали они остроконечные звезды.

Род узнал это описание и кивнул.

— Мое сознание не видело их в черном. Значит, изображали персонажей из восточного театра. Меньше виден — меньше виновен. Скажите, а многих ли из них я убил?

— Только одного, — сообщил Джеффри с деревянным лицом. — Остальных мама уложила спать.

— Где они?

— Их увел отряд стражников, — успокоила его Гвен.

— Стражников? А они откуда взялись… — Род повернулся к ней, начиная понимать. — Они следовали за мной с того времени, как я сошел с ума, верно?

— Верно, — призналась Гвен, — хотя часто опаздывали, потому что мы знали, что ты не хотел, чтобы за тобой следили.

— Итак, все разбойники направляются в темницы Туана?

— Вместе с отрядом стражи, который следовал за тобой.

— А колдун, проснувшись, увидит, что связан серебром, — заявил Магнус, — и находится среди десятка чародеев и ведьм.

Род подумал, удержат ли они его.

— Скажите Туану, чтобы суд был недолгим.

Если он вообще захочет их судить. Крестьяне слезно молят о милости и винят колдуна в своем совращении с пути истинного, а бабушка Бен без конца рассказывает, как он заставлял ее грешить. Она тоже рада освобождению.

— Конечно, освобождению от меня, — Род чувствовал свою вину. — Она была невиновна?

— Она очень испугалась, папа, — объяснила Корделия, — но осталась невредимой.

Род раздраженно поджал губы.

— Хвала небу, я сохранил хоть какой-то самоконтроль. Хвала небу и Фессу. Итак, я запугал невинную старую женщину до полусмерти?

— Ну, не такую уж невинную, — заметил Магнус.

Род повернулся, глаза его расширились.

— Ее похлебка была отравлена?

— Да, в ней варились овощи из ведьмина мха, — подтвердила Гвен, — хотя, возможно, она говорит правду, что не знала об этом.

— Ее запугали люди, которых она называет разбойниками, — добавил Джеффри, — жестокие бандиты, которые заставили ее сделать это под страхом смерти.

— И один из них, — сообщил Магнус, — носил красный плащ и у него была лысая голова.

— Сам Брум? Ну, во всяком случае, это уже доказательство. Она не хотела делать этого.

— Может быть, — осторожно заметила Гвен. — Соседи о ней хорошо отзываются. Даже благодарят за лечение и помощь при родах.

— И она счастлива, что тебе удалось вырваться, — улыбнулась Корделия, — и что она не убила тебя.

— А что с ней сделали бандиты?

— Ничего. Первыми до нее добрались солдаты короля, и думаю, никогда женщина так не радовалась темнице, — сказала Гвен. — Отныне она в безопасности, потому что мы схватили Брума и его приспешников.

— Хватило работки, не правда ли? Впрочем, я не оставил вам выбора. А кто такой Модвис?

— Он настоящий лепрекон, — поспешил пояснить Грегори, — живущий в этом лесу. Король эльфов просил его присмотреть за тобой, и он страшно расстроился, когда, очнувшись от зачарованного сна в крепости Брума, обнаружил, что ты исчез.

— Вот почему он показался мне уменьшающимся в размерах, — Род нахмурился. — А о каком возмещении вы говорили? Он охранял меня в виде наказания?

— Нет. Для него это была возможность оправдаться. У Волшебного Народца тоже есть свои законы, супруг, а Модвис убил человека без высочайшего разрешения на то короля эльфов.

Род удивленно взглянул на жену.

— Модвис? Сентиментальный добродушный Модвис? Что же сделал ему убитый?

Гвен взглянула на детей.

— Поговорим об этом в другое время. Однако, наверное, он сам тебе что-то говорил.

Род кивнул. Он припомнил рассказ Модвиса о девушке и другом злом колдуне — Гормлине. Очевидно, Гвен не жаждала вдаваться в подробности при детях.

— Значит, человек, которого он убил, был настоящим злодеем?

— Был, — подтвердила Гвен. — Ни один эльф не стал бы винить его, но он нарушил закон.

— И потому принял на себя опасное задание сопровождать безумного чародея, чтобы вернуться из изгнания. Бог видит, он это заслужил. Приятно знать, что Модвис реален, хоть я видел его и не совсем таким, каков он есть на самом деле. Но откуда Модвис взял такие точные сведения? Нет, забудь: эльфы всегда знают, что им нужно. Ты говоришь, вы нашли старуху, которая продала нам каштаны?

Гвен мрачно ответила:

— Мы узнали, что непосредственно перед нами по дороге проезжал лорд-мэр Раннимеда с женой. Они никакой торговки не видели.

— Неудивительно, что больше никто не начал галлюцинировать. Никто не ел эти каштаны — кроме нас пятерых. Но ведьмин мох в каштанах вас не должен беспокоить.